© Фотография Ольги Буториной

16-17 мая в Московской высшей школе социальных и экономических наук, попросту именуемой Шанинкой, прошла весенняя школа по публичной истории, вольной слушательницей которой мне посчастливилось стать совершенно случайно. Следует отметить, что география участников школы была весьма широка и протянулась от Новосибирска до Кишинева, что можно считать большим успехом.

И, несмотря на свою профессиональную идентификацию с социологией, я, как и другие участники, принадлежащие к различным дисциплинам, начиная с истории и заканчивая культурологией, чувствовала себя приятно в компании начинающих и опытных исследователей разных взглядов и возрастов, которые занимаются изучением публичной сферы и осмыслением донесения гуманитарного знания до широкой общественности.

Теперь подробнее о структуре и подходах. Программа включала в себя лекционную часть, проектную и дискуссионную, что позволило совместить разные способы говорения об истории в обществе и взять за основу диалогичность. Режим вопрос-ответ в рамках лекций, коллективные обсуждения в ходе проектной работы и диалоги во время дискуссий, которые разворачивались подобно перекидыванию теннисного мячика, позволили создать широкую и свободную для входа дискуссионную площадку, на которой собралось порядка пятидесяти человек.

Лекционная программа сплошь и рядом пестрела учеными, активистами и журналистами, одним словом, людьми, которые выполняют в обществе функцию культурных посредников, осуществляя перевод исторического знания в популярную форму – перенося его из мира академии в мир широких аудиторий и обратно. Поэтому неудивительно, что в ходе выступлений можно было услышать такие словосочетания, как «нарративизация прошлого в медиа», «история в СМИ», «настоящее прошлого в документалистике» и другие.

Наряду с маститыми и известными лекторами участники школы смогли познакомиться с работами выпускников магистерской программы по публичной истории, занимающихся разными темами от нарративов советских пионерских журналов до истории в музейном пространстве. И таким образом была показана публичная история в действии.

Если задаться вопросом о том, что же удалось вынести из весенней школы, то я бы на него ответила так. Во-первых, множественность определений публичной истории, которые предложили участники. Если свести их воедино, то публичную историю можно понимать, с одной стороны, как нарративы о прошлом, ориентированные на массовое потребление, с другой стороны, как область гуманитарной науки, изучающей то, как нарративы о прошлом становятся частью массового потребления. И, наконец, Public History можно воспринимать как выстраивание диалогического моста между профессиональными историками, находящимися, по словам Артема Кравченко, в башне из слоновой кости, и обществом, состоящим из разнообразных публик.

Во-вторых, школа предоставила возможность еще раз увидеться и обменяться мыслями с коллегами из других городов, с которыми мы ведем совместные проекты, и познакомиться с исследователями, с которыми нас связывают общие интересы, жизненные установки и отношение к критическому знанию. И, в-третьих, атмосфера весенней школы, созданная организаторами и участниками, доставила радость от продуктивного общения, обмена знаниями и эмоциями, которые порождают низовые связи между людьми и образуют сообщества.